о, не собирался разомкнуть свои плотно сжатые
  губы. Помолчав мгновение, Риббентроп продолжал, значительно подчеркивая
  слова:
   - Не считает ли Россия, что для нее было бы естественно обратить свои
  взоры на юг, то есть к южному морю? Полагаю, что новый морской выход был
  бы для России...
   - К какому морю? - неожиданно прервал Риббентропа нарком, и в интонации
  его прозвучало нечто похожее на усмешку. Риббентроп удивленно приподнял
  брови, точно желая спросить: неужели в Кремле плохо знают географию?
  Однако Молотов молчал, вопросительно глядя на Риббентропа.
   Последний невольно смешался и хотел было напомнить, что уточнение
  географических пунктов в ситуациях, подобных сегодняшней, не в традициях
  дипломатии. Однако счел за лучшее вообще не отвечать на столь прямолинейно
  поставленный вопрос. Он сделал неопределенный жест рукой, прочертив
  полукруг зажатой в пальцах сигарой, и стал пространно говорить об огромных
  переменах в мире, которые неизбежно произойдут после того, как Германия
  закончит начатую ею победоносную войну.
   - Я уверен, - зажигая потухшую сигару, закончил Риббентроп, - что обе
  наши страны выиграли, заключив свой исторический пакт. Не кажется ли
  господину министру естественным, что и дальнейшее, послевоенное
  сотрудничество между Германией и Россией пошло бы на пользу нашим народам?
   Произнося эти слова, Риббентроп вспомнил о директиве фюрера, данной им
  генералу Томасу, начальнику