услышать звук его сокрушительного удара кулаком по столу!..
  Может быть, тогда этот человек без нервов поймет, что находится на земле
  третьего рейха, перед лицом хозяина Европы, завтрашнего властелина
  мира..."
   И Риббентроп с улыбкой, подчеркнуто вежливо сказал Молотову, что ему
  понятен серьезный и осторожный подход господина министра к возникающим
  проблемам, но он уверен, что при встрече с фюрером эти проблемы будут
  благополучно разрешены.
   Говоря все это, Риббентроп старался найти ту едва ощутимую грань,
  черту, которая отделяет вежливость от тонкой насмешки. Он балансировал на
  этой черте, готовый в зависимости от реакции собеседника немедленно
  перейти по ту или другую ее сторону.
   Но Молотов, казалось, вообще никак не реагировал на слова Риббентропа.
  Невозмутимо слушал, чуть наклонив голову к переводчику, затем едва заметно
  кивнул, блеснув стеклами своего пенсне, и встал.
   Предварительные переговоры были окончены.
  
  
  
  3
  
   В последние годы Гитлер страдал бессонницей. Поздно ложился и рано
  вставал.
   В семь утра ему подавали первый завтрак - простой немецкий завтрак, без
  всяких излишеств: стакан молока или фруктового сока, одну-две булочки,
  ломтик мармелада. Он был неприхотлив в еде. Потом гулял, думал, иногда
  писал, иногда беседовал с астрологом... Свой рабочий день он начинает
  (втайне терпеть не может это занятие) с просмотра бумаг государственной
  важности. При одной мысли,