леру о
  результатах миссии Типпельскирха, тот их уже хорошо знал по донесениям из
  посольства, переданным представителями гестапо и абвера.
   Риббентропу предстояло лишь разыграть все это в лицах перед Гитлером, с
  самого начала настроенным враждебно против Типпельскирха и уж конечно
  против Молотова.
   Итак, согласно шифрованному донесению немецкого поверенного в делах,
  советский нарком принял его более чем холодно. Молча выслушал и
  назидательно, точно учитель провинившемуся ученику, прочел короткую
  нотацию. Смысл ее заключался в том, что, согласно статье четвертой
  советско-германского пакта, текст любого заключаемого в дальнейшем
  Германией международного соглашения должен быть показан Советскому
  правительству предварительно.
   Именно "предварительно", а не "накануне", подчеркнул Молотов и добавил:
  "Включая текст любого секретного протокола или какой-либо не подлежащей
  оглашению статьи".
   Типпельскирх пытался, продолжал свой доклад Риббентроп, отвергнуть эти
  претензии, ссылаясь на условия военного времени, в которых находится
  Германия, условия, неизбежно усложняющие процедуру дипломатических
  согласований. Но Молотов резко прервал его неожиданным вопросом.
   Советское правительство, сказал он, хотело бы знать о подробностях
  соглашения Германии с Финляндией относительно пребывания немецких войск на
  финской территории... При этих словах Риббентропа Гитлер вскочил с кресла
  и,