енной
  важности, которое должно быть сохранено в глубочайшей тайне. Он намекнул
  на то, что рейхсфюрер СС Гиммлер лично указал на него, Данвица, как на
  офицера генштаба, который может быть допущен к этой секретной операции.
   Данвиц знал Гиммлера. Он был старым партийным товарищем отца и бывал в
  их доме еще задолго до 1933 года, то есть до того, как фюрер встал во
  главе Германии.
   Арним выслушал инструкции Гальдера, щелкнул каблуками, выбросил вперед
  правую руку и поспешно вышел из генеральского кабинета.
   А начальник генштаба сделал странную запись в своем дневнике, который
  вел изо дня в день: "Гиммлер, Гейдрих, Оберзальцберг: 150 комплектов
  польского обмундирования со всем необходимым для Верхней Силезии".
   Для сотен миллионов людей в Германии, Польше, во всем мире то, что
  произошло потом, стало известно лишь 31 августа, когда берлинское радио
  объявило, что отряд польских солдат вторгся на немецкую территорию близ
  Глейвица и с боем захватил немецкую радиостанцию. Но этого акта ничем не
  вызванной агрессии зарвавшимся польским извергам показалось мало,
  продолжал прерывающимся от возмущения голосом диктор, поляки не только
  захватили немецкую радиостанцию, но использовали ее для антинемецкой
  передачи на польском языке. Весь мир мог слышать эту наглую, полную
  нападок на великую Германию и ее вождя передачу...
   Да, это было правдой: такая передача прозвучала в эфире несколько часов
  назад.