положив руки на подлокотники
  кресла.
   Лишь изредка, слушая перевод, он едва заметно наклонялся в сторону
  переводчика.
   - Есть, конечно, проблема Америки, - сказал Гитлер, - но она пока имеет
  лишь чисто теоретическое значение, поскольку Штаты не смогут угрожать
  "Новой Европе" до семидесятых или восьмидесятых годов... Не смогут! -
  повторил он уже несколько раздраженно, поскольку ему показалось, что на
  лице Молотова при словах "Новая Европа" мелькнула едва уловимая усмешка.
   Однако Гитлер тут же подавил свое раздражение, заставил себя не
  поддаваться ему.
   - Теперь, - продолжал Гитлер, - в соответствии с величием исторического
  момента и открывающимися перед нашими странами возможностями мы должны
  обсудить вопрос первостепенной важности: что дальше?
   Он откинулся на спинку кресла и поочередно обвел взглядом всех
  присутствующих. Наступила пауза. Гитлер готовился ко второй части своей
  речи.
   Правда, Риббентроп всего лишь час назад доложил ему, что во время
  предварительных переговоров с Молотовым в замке Бельвю на последнего не
  произвела особенного впечатления перспектива раздела мира между Германией
  и Россией.
   Но Гитлер не придал особого значения этой информации и решил не
  изменять плана своей речи. Он не мог допустить мысли, что советский нарком
  не ухватится за щедрое предложение, когда его выскажет сам Гитлер, лишит
  себя удовольствия доложить Сталину, что успешно выполнил