ать необходимую
  аппаратуру! Сколько пришлось ругаться с докторами наук, желающими
  примазаться к достижениям мээнэсов! А сколько со строителями, так и
  норовящими вместо тройного слоя бетона выложить стволы шахты двойным...
  
  Лампочка мигнула и загорелась с прежней силой. Дескать, подъем разрешен.
  Палыч спокойно ткнул пальцем в кнопку. Лифт утробно заурчал и степенно
  поплыл вверх.
  
  Товарищ Семен скрипнул зубами. Там, где воротник окантовывал багровую шею и
  свисали нитки от оборванных пуговиц, ткань намокла от пота и сделалась
  темной.
  
  Нынче генерал привык совсем к другим лифтам: просторным, чистым, с ковровым
  покрытием, зеркалами во весь рост, подчас даже с лакеем, назубок знающим,
  какой этаж тебе надобен. Впрочем, все суета: и ковровые дорожки, и лакеи.
  Эти же лакеи, оступись он, первыми в спину пальцем тыкать будут.
  
  Эх, постарел ты, генерал Семен. Мальчишка какой-то, даром что
  десятимегатонник, чуть не уел тебя. А раньше-то, помнишь, на боевые
  операции ходил и со стокилотонниками, и даже с двухмегатонниками - и ведь
  держался наравне, в панику не ударялся и лицом в грязь вроде бы не
  ударял... Годы, генерал, проклятые годы...
  
  С гулким стуком лифт остановился. Створки разъехались. Ерзающий на посту
  номер один дежурный лейтенант в краповом