руг Громов почувствовал укол. А
  потом вообще перестал что-либо чувствовать.
  
  Работа была проделана без помарки. Очередь, переминающаяся у окошечка
  обменника, так ничего и не поняла. Ничего не поняли перекупщики и
  провинциалы. Уборщице не дали упасть на пол. Парочка плотно сбитых парней
  проворно подхватила лжестаруху. Следом в подсобку проскочило методом
  Казановы ("Не озирайся, и на тебя не обратят внимания") одиннадцать крепких
  ребят. Все одеты так, чтоб не выделяться в толпе,- все, кроме одного -
  рыжего в прорезиненном плаще.
  
  - Скорее, сынки,- скомандовал он.
  
  Мертвого полковника возникшим из подсумка ватным тампоном в мгновение ока
  лишили грима. Один из ребяток поддел ногтем веко мертвеца и сфотографировал
  "полароидом" тусклый безжизненный зрачок правого, а затем и левого глаза,
  другой крепыш обрызгал из баллончика лицо Громова быстро застывающим
  составом, сделал у скулы надрез армейским ножом и содрал застывший слой.
  Получилась маска. Тут же третий паренек, накинув марлевую повязку, мазнул
  во рту полковника одноразовой кисточкой и поместил ее кончик в термоколбу с
  питательным раствором.
  
  - Готовность номер два,- негромко скомандовал рыжий. И, ловко поймав на
  лету приблудившуюся муху, лишил ее крыльев. А потом растер каблуком, чтоб
  не