ужить пошел, чтобы срок не словить - в армии, гаденыш,
  решил от тюрьмы спрятаться. Теперь прапорщик несказанно радовался -
  Художник стал лучшим бойцом взвода. Но, как и прежде, за ним требовался
  глаз да глаз.
  
  Секунда, чтобы выйти из лифта. Секунда, чтобы осмотреться. Вот она! Все как
  в инструкции. На шершавой бетонной стене чуть приметная кнопка.
  
  Прапорщик Поляков перекрестился (сейчас можно) и нажал.
  
  Опускающаяся стена еще не успела сравняться с полом, а пыльное стекло
  дежурки покрыли трещины от ударов пуль. Хрясь - и пуленепробиваемое стекло
  рассыпалось, а за ним конвульсивно дернулся, получив игольчатую пулю в
  переносицу, кряжистый сержант с маузером в руке. Что-то громко лопнуло, на
  его голову полился фонтан ярко-синих искр - чья-то пуля угодила в один из
  мониторов.
  
  Поляков кивнул Художнику,- дескать, давай вперед и осмотрись, все ли
  чисто,- и зло рявкнул, заметив, что боец склонился над трупом:
  
  - Я же тебя предупреждал, й-йошкарола, трофеев не брать!
  
  - Да брось, пахан, это ж не волына, это цацка музейная,- недовольно фыркнул
  Художник, но все же вернул маузер в остывающую ладонь.
  
  Снова запульсировала струйка ослепительно белого пламени из рукава.
  Вакуумный резак, как шутят посвященные - "космическое оружие ближнего боя".
  Со