, какое уже не раз возникало с момента нашего знакомства, - будто она завороженно ловит каждое мое слово, и даже не слово, а мой голос, интонации.
   Между тем Сэм дал мне другую удочку и протянул леску по аутригеру. На время я забыл про мою спутницу - меня охватило уже испытанное мною нетерпеливое чувство и радость предвкушения.
   Солнце припекало. Над голубой поверхностью моря то и дело мелькали летающие рыбы. Мимо нас прошел танкер, покачав нас на своих волнах.
   Внезапно под моей блесной вода как будто закипела и раздался легкий щелчок - это леса соскочила с аутригера.
   - Макрель, - коротко заметил Хоулт.
   Я отпустил удочку и, подождав, когда натянется леска, быстро вытянул ее из воды. Рыба была средних размеров, не больше трех футов весом.
   - Хорошая приманка для марлина, - заметил Сэм, бросая эту первую добычу в ящик.
   Я взглянул на миссис Форсайт. Со скучающим видом она закурила сигарету. Видимо, рыба ее мало интересовала. Да уж что и говорить, рыба попалась не ахти какая!
   Так прошел час. Я поймал барракуду фунтов на пятнадцать, потом скумбрию, изрядно потрепанную барракудой. У миссис Форсайт вообще не клевало, но это, видимо, не вызывало у нее ни малейшей досады. Казалось, она погружена в какие-то свои мысли. Мы продолжали ловлю.
   Я следил за моей удочкой.
   - Птица, - неожиданно сказал Сэм у меня за спиной.
   - Вижу, - ответил Хоулт, перевел мотор, и мы резко развернулись.
   Миссис Форсайт обратилась ко мне:
   - Мы ведь не собираемся ловить птиц?
   - Это - фрегат, - пояснил я. - Буревестник. - Я встал, посмотрел вперед и увидел его.
   Он находился в полумиле от нас, впереди по правому борту.
   Миссис Форсайт оставила удочку на произвол судьбы и перешла ко мне, чтобы тоже посмотреть на него.
   - Когда он летает вот так, как сейчас, - сказал я, - это означает, что он следует за