последние ...надцать лет совершенно точно не перебегала. Просто не имела
  такой возможности.
   Ну ладно, предположим, что травма, которую я когда-то нанесла ее
  хрупкой детской психике, оказалась куда серьезнее, чем я думала. Бедная
  девочка долгие годы не спала ночами, вынашивая планы мести и, едва появилась
  такая возможность, задумала повесить на меня убийство. Вопрос - каким
  образом? Даже если бы я повернула этот ключ, вошла в квартиру и обнаружила
  тело, мне ничто не мешало тут же уйти оттуда, уничтожив все следы своего
  пребывания. Если верить характеристике, данной Евгением Алексеевичем соседям
  покойного, то вероятность того, что меня бы застукали на месте преступления,
  совсем невелика.
   А пусть бы и велика. Пусть даже я сама подняла бы шум или вызвала
  милицию, что с того? В этом доме - более того, в этом районе, я оказалась
  впервые, чести знать Олега Доризо, как назвал его в телефонном разговоре с
  участковым Евгений Алексеевич, не имела. С какой бы это радости милиции
  подозревать меня в убийстве?
   Правда, могли вызвать подозрения обстоятельства, при которых я
  обнаружила тело. Если бы Геля категорически отреклась от своего звонка, мне
  бы задали жару. Но убийство, как ни крути, все равно пришить не смогли бы.
  Зато всплыло бы имя Гелены, и, коль скоро она действительно имеет отношение
  к трупу, в нее вцепились бы мертвой хваткой. Спрашивается, ей это надо? Нет,
  такой вариант нельзя принять всерьез.
   Вариант второй.