- прямым текстом. А Леша был нем, как рыба, хотя в этом как
  раз не было ничего необычного: Леша у нас чрезвычайно стеснительный и в
  присутствии посторонних рта почти не раскрывает. Если бы не поведение
  остальных, его молчания можно было бы не замечать, но, учитывая все
  вышесказанное, и оно здорово действовало мне на нервы.
   Селезнев, конечно же, все понял и поспешил откланяться, как только
  позволили приличия. Я устроила грандиозный скандал и, решив, что этой
  воспитательной меры вполне достаточно, предприняла еще одну попытку
  сближения. Она тоже потерпела фиаско, хотя на этот раз друзья избрали иную
  линию поведения. Они были предупредительны и обходительны, словно лакеи в
  дорогом трактире. Даже Леша, синея от натуги, умудрился вставить в разговор
  пару любезных замечаний - совершенно невпопад, разумеется. Селезнев от этой
  приторной вежливости слегка опешил, потом попытался обернуть все в шутку и,
  потерпев неудачу, бежал еще поспешнее, чем в прошлый раз.
   Я учинила еще один скандал, но друзья, состроив обиженные мины,
  притворились, будто не понимают, отчего я бешусь. Тогда я поняла, что с
  наскоку эту проблему не одолеть, и принялась думать. Через неделю
  напряженных раздумий до меня дошло, что, пока не известен побудительный
  мотив такого поведения моих мучителей, искать выход бесполезно.
   Следующую неделю я всеми правдами и неправдами вытягивала из них ответ
  на вопрос: чем им не по душе Селезнев? Я и спрашивала