ть. "Да не будет дано умереть мне вдали от тебя", - повторила бы я
  вслед за поэтом, если бы не знала, что Господь не услышал его молитву. Один
  вздох в этом раю, один взгляд на низкое небо с быстрыми серыми перьями
  облаков, на тяжелую воду рек и каналов, один шаг по булыжнику мостовых
  действуют на меня сильнее самых лучших антидепрессантов. Мне становится
  легче уже в вагоне поезда, бегущего на северо-запад, и даже раньше - на
  перроне Ленинградского вокзала, нет, еще раньше - на подходе к кассам.
   Я никогда не покупаю билеты в Питер заранее. Если прийти минут за
  пятнадцать до отхода поезда, есть большая вероятность, что вам достанется
  пустое купе, а если повезет, то и целый вагон. На сей раз уединение было мне
  особенно необходимо. Мысль о праздной болтовне с назойливыми попутчиками
  казалась нестерпимой. Ничто так не способствует мизантропии, как тесное
  соседство с тебе подобными в минуты душевных невзгод. Я заранее прониклась
  ненавистью к тем безответственным личностям, которым придет в голову брать
  билет в последний момент, - именно им я, скорее всего, вынуждена буду
  говорить бессмысленные "здравствуйте", "разрешите" и "благодарю вас".
  Хорошо, если этим все и ограничится, а то еще начнут излагать историю своей
  жизни или, не дай бог, полезут в душу.
   Я увидела их сразу, едва вошла в кассовый зал. Они стояли у окошка
  единственной кассы, где продаются билеты на поезда, отходящие в течение
  суток, и о чем-то совещались. Высокий