тыре тысячи километров от дома, чтобы освободить
  восемьдесят евреев, взятых террористами в качестве заложников на самолете
  "Эр-Франс", пилот которого был вынужден приземлиться в Энтеббе.
   Я уже отдал распоряжение самолетам вылететь в Шарм-аш-Шейх (южная
  оконечность Синая). Дальнейший план действий должен был быть утвержден
  правительством в течение ближайших часов.
   Это было отнюдь не легкое решение.
   Если операция не удастся - жизнь людей окажется в опасности. Престижу
  Цахала будет нанесен серьезный ущерб.
   Но даже если она и будет развиваться успешно - террористы могут
  перестрелять пассажиров, а наши солдаты столкнутся лицом к лицу с
  опасностью.
   Вся операция может провалиться из-за какой-нибудь технической
  неполадки. Будущее было покрыто "туманом неизвестности".
   В моем дневнике осталась запись того, что я сказал в тот день своим
  коллегам - министрам и командирам:
   "За что мы боремся? Государство борется и за нечто, казалось бы,
  неосязаемое - за право гордиться собой. Если Израиль сдастся сейчас, он
  предстанет перед всем миром как государство вялое, слабое, неспособное
  принять смелое решение. Уверенность врага в нашей сипе, в нашей готовности
  бороться с террором будет поколеблена. Облику Израиля в глазах всего мира
  будет нанесен ущерб. Мы не раз решались подвергнуть опасности жизнь людей,
  когда была хоть малейшая надежда спасти беззащитных. Мы призывали весь мир
  бороться с террором, даже если это связано