то мираж,
  бред, последствие бессонной ночи. Надо было всего лишь оглянуться. Но шея
  окаменела.
   - Пшичка станичка Инвалидовна! - сладко зевнув, сообщил в микрофон
  кондуктор.
   В детстве, проезжая мимо трамвайной остановки со странным для русского
  уха названием, Денис Курбатов каждый раз усмехался.
   - Это бабулька, старая-престарая, с клюкой. Инвалидовной зовут, - говорил
  Денис брату.
   - Нет, - возражал Антон, - это тетка средних лет - толстая, косолапая,
  злющая.
   Они пробирались к выходу, на следующей надо было выходить. По этому
  маршруту два года они ездили в чешскую школу. Особым шиком считалось
  придержать раздвижные двери и спрыгнуть на брусчатку мостовой в самый
  последний момент, когда трамвай уже трогался. Если водитель или кондуктор
  замечали такие безобидные детские шалости, они начинали громко ругаться в
  микрофон. По-чешски бранные слова звучали смешно и необидно.
   Про Инвалидовну они придумывали разные истории, рисовали ее уморительные
  портреты. Это была одна из их любимых игр. Все свое детство братья
  Курбатовы, погодки, старший Антонии младший Денис, играли только друг с
  другом. Чешские мальчики и девочки сторонились их со странно-взрослой
  вежливостью. Шел 1976 год, но память о советских танках была еще жива.
  Одноклассники Дениса, дети шестьдесят восьмого года рождения, разумеется, ни
  - чего помнить не могли. Но брезгливый ужас перед стальными монстрами,
  прущими с грохотом