Ханневелла не было
  уверенности.-- Когда русские увидят нас бегущими по айсбергу... Они ведь не
  придут безоружными?
   -- Я был бы удивлен, если бы они не были вооружены. У них достаточно
  вооружения, чтобы разнести нас на кусочки. Но я ручаюсь, что командир лодки
  не воспользуется этой возможностью.
   -- А что он теряет?
   -- Ничего. Но, как следствие, он получит широкий международный скандал.
  Любой командир, если он чего-нибудь стоит, поймет, что мы имеем устойчивую
  радиосвязь со своей базой и тут же сообщим о занятой подводной лодкой
  позиции, а также начнем кричать о кровавом убийстве при первом же выстреле.
  Эта часть Атлантики является зоной наших интересов, и он это знает. Он
  находится слишком далеко от Москвы, чтобы задираться.
   -- Ну хорошо, хорошо,-- сказал Ханневелл.-- Давайте вперед, и пойдем на
  посадку. Мне уже кажется, что лучше получить пулю в лоб, чем еще минуту
  оставаться в этой жужжащей машине.
   Питт не произнес больше ни слова. Он добрался до цели и без малейших
  осложнений посадил вертолет на маленькую, не более двадцати футов в длину и
  пятнадцати в ширину, ледяную площадку. Раньше чем лопасти винта окончательно
  остановились, он и Ханневелл выпрыгнули из кабины и остановились на вершине
  безмолвного айсберга, стараясь угадать, когда же русская субмарина всплывет
  на поверхность и что они найдут под покровом льда, отделявшего их от
  холодной воды. Они не видели признаков жизни вокруг. Легкий,