ь это...
   - Вчера при закрытии биржи давали двадцать один доллар за акцию. За последние шесть лет произошел обмен и раздел, так что сейчас холдинг стоит около четырехсот миллионов. Вы удовлетворены ответом?
   - Да... полагаю, да. Сколько открытых акционерных обществ вы контролируете?
   - Пять.
   Фло бросает взгляд на Зейделя. Интересно, долго еще это будет продолжаться? Я чувствую, что устал.
   - Есть еще вопросы? - спрашивает Стаффорд. Мы не собираемся оказывать на них давление, поскольку хотим, чтобы они получили максимальное удовлетворение.
   - Вы собираетесь сегодня же подписать новое завещание? - спрашивает Зейдель.
   - Да, таково мое намерение.
   - На столе перед вами лежит то самое завещание?
   - Да.
   - Отходит ли вашим детям значительная часть вашего состояния в соответствии с этим завещанием?
   - Отходит.
   - Вы готовы подписать завещание прямо сейчас?
   - Готов.
   Зейдель аккуратно опускает ручку на стол, задумчиво складывает руки на груди и смотрит на Стэффорда.
   - С моей точки зрения, мистер Филан в настоящее время дееспособен и в состоянии распоряжаться своим имуществом, - многозначительно произносит он, словно решает вопрос, куда меня направить из этого чистилища.
   Два его коллеги поспешно кивают.
   - У меня нет никаких сомнений в его психическом здоровье, - говорит Стэффорду Фло. - Я считаю, у него очень острый ум.
   - Никаких сомнений? - переспрашивает Стэффорд.
   - Ни малейших.
   - Доктор Тишен?
   - Давайте не будем валять дурака. Мистер Филан прекрасно знает, что делает. Он соображает гораздо лучше нас с вами.
   О, премного благодарен. Вы так добры. Компашка жалких докторишек, с трудом зарабатывающих сотню тысяч в год. Я сколотил миллиарды, а вы гладите меня по головке и рассказываете, какой я умный.
   - Значит, это единогласное