го бы то ни было ожидать? Мне давно нужно было его выгнать.
   В моем новом завещании его имя не упомянуто.
   Он ставит передо мной поднос: запечатанная пачка крекера "Ритц", маленькая баночка меда, закрытая крышкой с пластмассовой печатью, и баночка (двенадцать унций) "фрески" комнатной температуры. Малейшее отклонение от меню - и Снид тут же оказался бы на улице.
   Я отпускаю его и макаю крекер в мед. Последняя трапеза.
  
  Глава 2
  
   Я сижу и смотрю сквозь стену из тонированного стекла. В ясный день отсюда виден памятник Вашингтону, находящийся в шести милях, но не сегодня. Сегодня день сырой, холодный, ветреный и пасмурный - весьма подходящий, чтобы умереть. Ветер сдувает с ветвей последние листья и разбрасывает по автомобильной стоянке под окнами.
   Почему меня беспокоит мысль о боли? Разве будет не справедливо, если я немного пострадаю? Я причинил другим столько горя, сколько не смогли бы причинить и десять человек.
   Нажимаю кнопку - является Снид. Он кланяется и вывозит меня из моих апартаментов в отделанное мрамором фойе, затем катит инвалидную коляску по такому же великолепному коридору - в другую дверь. Расстояние между мной и моей родней сокращается, но я не чувствую никакого волнения.
   Я протомил психиатров в ожидании более двух часов.
   Мы проезжаем мимо моего кабинета, и я киваю Николетт, последней моей секретарше - очаровательной девушке, от которой я в полном восторге. Будь у меня побольше времени, она могла бы стать четвертой.
   Но времени нет. Остались минуты.
   Вся шайка в сборе - разбившиеся на стайки адвокаты и несколько психиатров, приглашенных определить, в своем ли я уме. Они собрались вокруг длинного стола в моем зале заседаний. Когда меня ввозят, разговоры резко обрываются взоры устремляются на меня. Снид подвозит коляску к столу и ставит рядом с моим адвокатом Стэффордом.