менной шляпе, заслонявшей глаза от ярких лучей
  полуденного солнца, которые заливали сад. Без многорядья орденских ленточек,
  без форменной фуражки он выглядел весьма буднично; костлявые, в старческих
  пятнах руки, потухший взгляд никак не вязались с обликом начальника штаба
  армии Соединенных Штатов.
   Даже не привстав навстречу Филипу, генерал указал рукой на стул.
   - Чаю хотите?
   Голос тоненький, пронзительный, будто прорвался из небытия долгой спячки.
   Филип мотнул головой.
   - Нет, спасибо!
   - Тогда что-нибудь крепкое? Скажу Отису, чтоб принес... Генерал взялся
  было за маленький серебряный колокольчик, но Филип снова замотал головой.
   - Не надо, благодарю, генерал! Не хочется! Старик сухо кивнул и потянулся
  за увесистым чайником, демонстрируя, что отказ гостя не остановит хозяина от
  чаепития. Пробурчал:
   - Как угодно!
   Филип заметил, что рука, взявшаяся за чайник, трясется - от старости или
  от волнения? Он переждал, пока Фокскрофт нальет себе чаю, потом начал:
   - Мне надо поговорить с вами о Хезер.
   - Не знаю, что такое вы можете мне сообщить, - отозвался Фокскрофт с
  надменностью представителя бостонского Бэк-Бэя <Фешенебельный район
  Бостона>. - И вообще, с какой стати мне с вами о ней говорить?
   - Она недавно приезжала сюда, - сказал Филип.
   - Вам это доподлинно известно? - холодно спросил генерал.
   - Она сама сказала.
   Ответ, как видно, поставил старика в тупик; но он взял себя в руки.
   - Когда же? - спросил он, отхлебывая