// Всеволод Данилов
  
  
   На заваленной мартовскими сугробами Варварке раззванивался церковный
  колокол. Озорной, непривычный в этих местах гул раздражал покоящиеся на
  соседнем холме подле Кремля гранитные здания, отгороженные от суетного мира
  знаками "Движение запрещено".
   Подле веселящейся церковки, по преданиям, поднимавшей Русь на Куликовскую
  битву, возвышались два разделенных переулочком здания. Дети одного
  отца-архитектора, но с разной судьбой. Слева от церкви выходило на площадь
  обильно потрепанное московскими снегопадами и наледью, в неопрятных
  желтоватых подтеках, хотя не схваченное еще необратимой разрухой, здание
  Минтяжмаша. А чуть в глубине, прямо над церквушкой, нависло отдраенное, с
  золоченой лепниной здание, крышу которого венчала корона из витых букв -
  "Банк "Светоч". Оно стояло здесь разбогатевшим купцом, неохотно допущенным в
  высшее общество, выпятив разукрашенную грудь и с вызовом косясь своими
  тонированными стеклами в сторону недоброжелательного холма.
  
   - От души звонит. - В парке напротив прогуливались два человека. Слова
  эти принадлежали крупному седеющему мужчине в длинном кожаном пальто.
   - Совсем от матушки-земли отвык. Сплошной асфальт да машины. - Он с
  удовольствием втаптывал микропорами похрустывающий снег. Поднял голову выше,
  неодобрительно разглядывая витую вывеску. - А Второв наглец. Высоко взлетел.
  Аж Старой площади язык показывает.
   - Знакомы? - больше