ью.
   Автобус уехал, Веденеев усадил Машу в свой "жигуль", где уже ждала Лена
  Криницкая, заплаканная и не желавшая ни с кем разговаривать. Минуту спустя
  стоянка перед воротами опустела, и когда спираль выплыла на открытое
  пространство, никто ее не видел, кроме кладбищенского сторожа, застывшего в
  испуге. Сторож был пьян, он был пьян всегда, потому что не мог равнодушно
  смотреть, как опускают в землю живых еще недавно людей. Он мелко
  перекрестился, и нечистая сила, конечно, не устояла - спираль перекосилась,
  сломалась, съежилась и исчезла со всхлипом.