больше из города.
   - Илюша, - сказал наконец Антон, - что с тобой? Хочешь, я за руль сяду?
   Илья покосился на приятеля, ничего не ответил, но, пропустив вперед
  нещадно сигналившую иномарку, свернул к обочине и остановися у дорожного
  указателя.
   - Боюсь я ехать, - признался он, опустив руки на колени. - Нервничаю.
  Даниил Сергеевич, - обернулся он к пассажиру, и Eязников, вздрогнув, широко
  раскрыл глаза, - эффект вашей теоремы сильно зависит от стресса? Вы
  говорили...
   - Зависит, да, - кивнул Вязников и выпрямился на сидении. - А сильно
  ли... Не знаю, статистика маленькая, сами знаете, чуть больше десятка
  случаев. Только что у Тихомировых, - я все время об этом думаю, - кто вызвал
  эффект? Вы или я? То, что не Антон Владиславович, - это ясно, он, слава
  Богу, в справедливость теоремы пока не верит и точной формулировки не знает.
  Значит, кто-то из нас двоих. И сдается мне...
   - Вы хотите сказать, что были спокойны, а я нервничал?
   - Д-да, в общем... Не то чтобы спокоен, но по сравнению с вами...
  Вас-то что поразило?
   - Обыденность. Нормальная русская семья, нормальный дом, обычный,
  понимаете? Почему-то, когда Антон говорил с хозяином, а хозяйка предложила
  закусить чем Бог послал... Вряд ли смогу объяснить это ощущение... Будто
  щелкнуло что-то в мозгу, и я представил себе, как разлетаются эти проклятые
  журналы, и как в то же самое время в десяти километрах отсюда вспыхивает
  человек... Не знаю, может быть, именно тогда