вой локоть. - Владимир умер в четырнадцать часов восемь
  минут с секундами. А журналы во дворе Тихомирова взлетели на воздух в
  пятнадцать часов тридцать две минуты, и это мне сказал старик из соседнего
  дома, который все видел в окно и засек время. Господин Ромашин не удосужился
  даже расспросить соседей!
   - Ты хочешь сказать...
   - Нет между этими событиями ничего общего! - отрезал Даниил. - То есть,
  происшествие у Тихомирова, конечно, результат действия теоремы Вязникова, но
  - результат спонтанный, таких знаешь сколько каждую минуту происходит в
  нашем разнообразном мире? Перечислить? Начиная с обычных шаровых молний и
  кончая всякими там эн-эл-о, привидениями в замке Шпессарт и черт знает чем
  еще!
   - И те тринадцать случаев, о которых мы говорили...
   - Не знаю. Что-то наверняка было связано, что-то - нет.
   - Если сейчас ты захочешь, чтобы я вспыхнул, как Митрохин...
   - Или чтобы под тобой провалилась земля, - насмешливо сказал Даниил. -
  Наверное, так и произойдет.
   - Тебе это нравится? - воскликнул Репин.
   - Что - это?
   - Сила.
   - Это не сила, Илья, - вздохнул Даниил. - Это слабость. Если бы я был
  сильным, никто никогда не узнал бы о том, что существует такая теорема. Если
  бы я был сильным, Илья, то покончил бы с собой сразу, как только доказал
  теорему. Я хотел, но... Я слабый человек, я хотел жить...
   - Покончил с собой? - удивился Репин. - О чем ты?
   - Ты прекрасно понимаешь - о чем. В справедливость теоремы Вязникова
  достаточно поверить.