есте с другими шпионами обменяли на несколько тысяч египетских
  военнопленных, и он с женой ступил на родную землю в аэропорту Род
  четвертого февраля 1968 года.
   Но в ночь смерти Кеннеди ничего еще не было: ни ареста, ни пыток, ни
  группового изнасилования жены. Лютцу улыбались четверо мужчин.
   Честно говоря, он не мог дождаться, когда гости уйдут, потому что за
  обедом один из них сказал нечто очень важное для его родины, и он отчаянно
  хотел остаться один, войти в ванную, вынуть из весов передатчик и отправить
  шифровку в ТельАвив. Но Лютц заставлял себя улыбаться.
   - Смерть жидолюбам, - воскликнул он. - Зиг хайль!
  
  ***
  
   Петер Миллер проснулся около девяти, понежился на роскошной пуховой
  перине, покрывавшей двуспальную кровать. Еще в полусне он ощутил тепло тела
  спящей Зиги, привычно подвинулся поближе к ней. Зиги, проспавшая всего
  четыре часа, недовольно застонала и отодвинулась на край постели.
   - Отстань, - пробормотала она сквозь сон.
   Миллер вздохнул, перевернулся на спину и посмотрел на часы, прищурившись
  в полутьме. Потом выскользнул из-под одеяла, натянул банный халат и зашлепал
  в гостиную, раздвинул шторы. Стальной ноябрьский рассвет проник в комнату,
  заставил Петера зажмуриться. Миллер выглянул в окно. В субботу утром на
  черном мокром асфальте внизу машин почти не было. Петер зевнул и пошел кухню
  варить первую из бесчисленных чашек кофе. И мать, и Зиги упрекали его в том,
  что он