живет исключительно на кофе и сигаретах.
   Запивая черным напитком первую затяжку, он прикинул, есть ли у него на
  сегодня важные дела, и решил, что нет. Вопервых, все газеты и журналы недели
  две будут писать только о президенте Кеннеди. А во-вторых, у него самого не
  было на примете ничего достойного его пера. К тому же в субботу и
  воскресенье людей на работе не застанешь, а дома их тревожить не стоит - они
  этого не любят. Недавно он закончил серию статей о проникновении
  австрийских, французских и итальянских гангстеров к золотому дну Реепербана
  - улицы ночных клубов, притонов и разврата длиной в полмили, - но деньги за
  них не получил. Со временем ему заплатят, а на сегодня он обеспечен. Ведь,
  согласно пришедшему из банка три дня назад отчету, у Миллера пять тысяч
  марок, а этого пока хватит.
   - Ленив ты, братец, - сказал Петер своему отражению в одной из до блеска
  отполированных Зиги сковородок, споласкивая с помощью указательного пальца
  чашку, - вот в чем твоя беда.
   Десять лет назад, в конце армейской службы, офицер, увольнявший его в
  запас, спросил, кем он хочет быть. "Богатым бездельником", - ответил Миллер.
  В двадцать девять лет он им не стал и вряд ли когда-нибудь станет, но такое
  желание все еще казалось ему вполне разумным.
   Петер унес приемник в ванную и закрыл дверь, чтобы не разбудить Зиги.
  "Гвоздем" радиопередачи был арест убийцы президента. Как и предполагал
  Миллер, ни о чем,