арованно поглазеть на глубокое ущелье между ее грудями, но - увы! - Зиги
  была приветлива и отзывчива, к волокитам из ночного клуба относилась,
  скорее, сочувственно, без презрительного высокомерия, которое другие
  танцовщицы прятали за наклеенными улыбками.
   - Бедняжки, - как-то сказала она Миллеру, - им не хватает только хорошей
  жены и домашнего очага.
   - Что значит - бедняжки?! - вспылил Миллер. - Они старые грязные
  мерзавцы, у которых денег куры не клюют.
   - Ну, они были бы другими, если бы о них кто-нибудь заботился, -
  парировала Зиги с непробиваемой женской логикой.
   Миллер встретил ее случайно в баре "Мадам Кокетт", что рядом с кафе
  "Кнезе" на Реепербане. Он заглянул туда поболтать и выпить с владельцем,
  старым другом. Зиги - рослая (выше 170 сантиметров), с подходящей фигурой,
  которая девушку пониже только обезобразила бы, - раздевалась под музыку
  привычно, якобы чувственно, с подобающим "постельным" выражением лица.
  Миллер видел подобное не раз, поэтому потягивал пиво совершенно равнодушно.
   Но когда она сняла бюстгальтер, обалдел даже он, стакан застыл у него в
  руках на полпути ко рту. Владелец кабаре насмешливо оглядел Петера.
   - Ничего фигурка, а? - спросил он.
   Миллеру пришлось признаться, что по сравнению с ней лучшие девушки месяца
  из журнала "Плейбой" казались досками. А мышцы Зиги были такие крепкие, что
  ее бюст выпирал вперед и вверх без всякой поддержки.