оно усиливалось из-за выставляемого напоказ
  богатства немногих, резко контрастировавшего с царившими повсюду нищетой и
  бедностью. Те, кто имел деньги, имели их горы, большей частью в иностранной
  валюте. Эти люди проносились по улицам в длинных лимузинах, американских или
  германских, часто их сопровождали мотоциклисты, освобождавшие путь, и обычно
  еще одна машина с охраной.
   Их можно было видеть в фойе Большого театра, в барах и банкетных залах
  "Метрополя" и "Националя", их сопровождали проститутки в соболях, норке,
  сверкавшие бриллиантами и распространявшие вокруг себя аромат французских
  духов. Эти жирные коты были жирнее партийных бонз прежних, советских времен.
   В Думе депутаты кричали, размахивали документами и принимали
  постановления. "Это напоминает мне, - заметил один английский корреспондент,
  - то, что я слышал о последних днях Веймарской республики".
   Единственным человеком, который, казалось, мог дать надежду, был Игорь
  Комаров. За два года, прошедших с тех пор, как он возглавил партию правых,
  Комаров привлек внимание наблюдателей как внутри России, так и за ее
  пределами. Если бы его удовлетворяло положение просто политического лидера
  высшего ранга, он оставался бы всего лишь еще одним аппаратчиком. Но похоже,
  он рассчитывал на большее. По крайней мере так считали наблюдатели; по их
  мнению, он обладал талантом, который предпочитал не афишировать.
   Комаров прославился как популярный, страстный,