вынесла себе приговор. Он выхватил пистолет из
  чемоданчика и дважды выстрелил старику в спину.
   Министр упал грудью на керосинку; кастрюлька опрокинулась, оба яйца
  разбились и растеклись по полу. Ворон перегнулся через стол и снова
  выстрелил в министра, теперь в затылок, чтоб наверняка. Череп раскололся,
  словно голова фарфоровой куклы. Тогда Ворон повернулся к секретарше: она
  что-то простонала, слов не было, из старческого рта на подбородок стекала
  слюна. Он подумал, она просит пощады, и снова нажал на курок. Женщина
  пошатнулась, словно ее лягнули в бок. Но он просчитался. Старомодное платье,
  все эти складки лишней материи, в которые она кутала свое тело, видимо,
  ввели его в заблуждение. И кроме того, она была не так уж слаба, он прямо
  глазам своим не поверил: она выскочила за дверь прежде, чем он успел
  выстрелить снова. Дверь захлопнулась.
   Но женщина не смогла запереть ее за собой - ключ остался с этой стороны.
  Ворон повернул ручку и толкнул, но старуха оказалась на удивление сильной,
  дверь лишь чуть подалась. Теперь женщина кричала во весь голос, выкрикивала
  какое-то одно слово. Нельзя было ждать, терять время. Ворон отступил на шаг
  и выстрелил сквозь деревянную панель. Он услышал, как упало на пол и
  разбилось пенсне. Женщина снова за-кричала было и замолкла. Из-за двери
  слышался странный звук, казалось, она всхлипывает. Это дыхание вырывалось
  сквозь раны. Ворон был удовлетворен.