работу.
   - А тебе все равно. Тебе просто все равно.
   Она вдруг сжала его руку:
   - Смотри. Смотри! Видел плакат? - Но плакат скрылся из виду прежде, чем
  он рассмотрел его сквозь запотевшее стекло. Мобилизация в Европе. Словно
  тяжкий груз лег на сердце.
   - Что там было?
   - Да все то же убийство.
   - Ты только и думаешь что об этом убийстве. Уже целую неделю. Какое нам
  до этого дело?
   - Никакого, не правда ли?
   - Если бы это случилось у нас, мы бы давно убийцу поймали.
   - Интересно, зачем он это сделал?
   - Политические мотивы. Патриотизм.
   - Ну вот, приехали. Можно и выходить. Ну не смотри такими несчастными
  глазами. Кажется, ты говорил, что это счастье.
   - Так оно и было пять минут назад.
   - Ну что ж, - легко сказала она, пряча тоску, - мы живем в
  быстроменяющемся мире.
   Они поцеловались под фонарем; ей пришлось привстать на цыпочки, чтобы
  дотянуться; он действовал на нее успокаивающе; он был похож на огромного
  доброго пса, даже когда сердился по-глупому. Только ведь любимого пса не
  отсылают прочь в промозглую тьму.
   - Энн, - произнес он, - мы ведь поженимся, правда? Сразу после Рождества.
   - У нас нет ни гроша за душой, - сказала Энн. - Ты же знаешь. Ни гроша...
  Джимми.
   - Я получу повышение.
   - Ты опоздаешь на дежурство.
   - Черт возьми, просто тебе все равно.
   Она насмешливо протянула:
   - Абсолютно все равно... дорогой.
   И пошла прочь, к дому № 54, молясь в душе: пусть