их
  "героев", ни мало не заботясь о судьбе захваченных, а тем более
  расстрелянных им людей.
   Крутов почувствовал нарастающую в душе волну гнева и переключил внимание
  на предстоящее действие. В принципе, после освобождения заложников, пусть и
  неполного, можно было взяться и за огнестрельное оружие, тем паче, что
  никого из боевиков Крутов щадить не хотел, но профессионал в душе майора
  протестовал против такого решения, да и атака получилась бы слишком шумной,
  грозившей поднять панику среди пленников, и Крутов сделал всем понятный
  жест: поднял кулак вверх и растопырил пальцы.
   Бойцы группы ходили с полковником на операции уже четвертый год и
  понимали его с полувзгляда, ничего объяснять им не требовалось. Однако на
  этот раз он пошел впереди группы, инстинктивно предвидя серьезные
  осложнения. Уж слишком просто и тихо прошли они первые оборонительные
  укрепления террористов.
   Интуиция Крутова не подвела. События начали развиваться по другому
  сценарию уже спустя три минуты после того, как группа на цыпочках взлетела
  вверх по неосвещенное центральной лестнице к выходу на третий этаж и
  приготовилась к броску.
   Внезапно музыка в коридоре смолкла, наступила полная тишина, потом
  раздался взрыв восклицаний, ругань, улюлюкание, топот, а вслед за этим -
  приближающийся гул и стрекот вертолетных винтов.
   Крутов встретил взгляд Саши Зубко, так же, как и он, снявшего шлем,