чел в его глазах в прорези маски объяснение происходящему. Генерал Рюмин,
  а может быть, кто-то и повыше его, принял решение "помочь" десанту и
  разделить успех операции, либо свалить вину за неуспех на строптивого
  полковника Крутова, отказавшегося выполнить приказ к отступлению.
   Но делать было нечего, приходилось принимать бой в самых невыгодных
  условиях, когда ничего уже изменить невозможно из-за отсутствия времени и
  потери эффекта внезапности. И все же следовало извлечь максимум пользы и из
  этой ситуации, пока еще позволяли обстоятельства, и Крутов, не оглядываясь,
  но зная, что его парни не колеблясь последуют за ним, прыгнул с лестницы в
  освещенный коридор, по которому разбегались по своим местам возбужденные
  боевики Бадуева. Встретить врага лицом к лицу они естественно не
  предполагали.
   Первый из боевиков, смуглолицый и усатый, наткнувшийся на группу
  спецназа, умер, не успев сообразить, что происходит. Крутов зарубил его на
  ходу - ладонью по горлу, и тут же достал ножом второго, с автоматом в руках,
  бегущего следом. Третьего, начавшего что-то понимать и готового открыть
  стрельбу, он остановил броском сюрикэна: шестилучевая звездочка вошла точно
  в переносицу звероподобного аборигена, похожего на опереточного партизана с
  пулеметными лентами крест-накрест на груди.
   Дверь слева, выглядывающее лицо оттуда - удар "лапой тигра", вопль... не
  останавливаться, добьют идущие в арьегарде...