ть штатное оружие,
  о котором только сейчас вспомнил.
   В то же мгновение руки его оказались связанными за спиной, а сам он
  головой вниз полетел в непроглядную тьму под мостом. Раздался тяжелый
  всплеск...
   Все произошло так быстро, что водители и пассажиры проезжавших мимо
  автомашин ничего толком не разглядели и ничего не поняли. А "влюбленная"
  парочка продолжала идти не спеша, как ни в чем не бывало, пока ее не
  подобрал темный как ночь "понтиак".
   Полковник милиции Ефрем Гаврилович Пиворыкин отпустил персональную
  "волгу" в десятом часу вечера, кивнул помахавшему ему на прощание сотруднику
  и направился к дому на площади Туманяна, где "ютился" в четырехкомнатной
  квартире с женой и собакой. Сын, восемнадцатилетний балбес, теперь жил
  отдельно, и полковник было вздохнул с облегчением: надоели вечные сборища,
  тусовки, грохот магнитофона. Но тут случилась эта история с изнасилованием,
  сын здорово влип, и надо было срочно спасать честь мундира. Хорошо, что этим
  занялся прокурор Бурлаков, бывший сослуживец, его должник, иначе дело
  приняло бы дурной оборот. И все же Пиворыкину было не по себе. Не из-за
  того, что пострадал ни в чем не повинный человек - в изнасиловании обвинили
  шестнадцатилетнего парня, соученика пострадавшей, - а по причине сугубо
  прозаической, меркантильной: прокурор напомнил, что вся эта каша тянет на
  десять тысяч "зеленых", причем лично ему, Бурлакову Вадиму Сергеевичу, не
  считая