не затрудняла доступ к ним.
   Стюардесса, наклонившаяся за опустевшим подносом, словно прочитав
  мысли Гвидо, прижала руки к его животу.
   - О, Джулия!- вздохнул Гвидо. Сейчас она еще спит среди простыней,
  пропахших любовью, такая же обессиленная, как и он. И так же, как и он
  сам, готовая начать все сначала. Такая же одинокая... Надолго ли?
   Гвидо готов был побиться об заклад, что одиночество Джулии окончится
  раньше, чем он вернется! Быть может, она уже нетерпеливо просматривает
  список кандидатов. Он не терзался сомнениями по поводу того, кто из них
  окажется первым и насколько серьезной будет конкуренция. Мудрость его
  нанимателей и легкомысленное отношение к собственной жизни избавляли
  Гвидо от подобных проблем.
   Проплывающий внизу ландшафт из голубого превратился в коричневый, а
  потом из розовато-лилового - в брынзовый. Стали видны высокие пальмы,
  окруженные тонкими цилиндрическими шпилями из камня и кирпича.
  "Небоскребы веры! Впрочем, скорее вавилонские башни легковерия",-
  подумал Гвидо и стал готовиться к выходу.
   Такси свернуло с ведущей из аэропорта дороги на белые проспекты
  каирских пригородов и покатило по берегу грязного Нила, осторожно
  лавируя в сонной толпе.
   Гвидо почувствовал удивительный аромат эвкалипта, смешанный с гораздо
  более привычным запахом пыли.
   После жалобного, словно крик умирающего, скрипа колес на поворотах и
  арабской