в исподволь
  рассматривал обстановку. Этажерка с книгами: собрания классиков, учебник
  политграмоты, <Краткий курс истории ВКП(б)>. Фотографии по стенам. Большой
  раскрашенный портрет Николая Семеновича: каракулевая шапка набекрень, лихо
  закрученные усы. Свадебный снимок: Николай Семенович и миниатюрная девушка
  в фате. Николай Семенович в военной форме, со скаткой через плечо и
  винтовкой в руке, на груди - два Георгия.
   Хозяин, проследив за взглядом Гончарова, объяснил:
   - Это в японскую. За Мукден и за Шахэ.
   - А в империалистическую не призывались? - поинтересовался тот.
   - Какое! Я ведь семьдесят четвертого года рождения. Да к тому же в
  горноприисковой страже состоял...
   - А ведь я к вам именно из-за этого и пожаловал, - заявил Гончаров. -
  По нашим данным, из всех ветеранов милицейской службы...
   Панов молча кивнул. Потом взял с этажерки металлическую коробочку
  из-под монпансье. Открыв ее, вытащил небольшую пачку газетной бумаги,
  отслюнил один листик и, достав со дна коробочки щепоть крупно нарубленного
  самосада, смастерил цигарку.
   Затянувшись, заговорил:
   - Мне ведь уж за тридцать было, когда в горную стражу уговорили
  перейти. А все почему - сами старатели упросили. Уж больно донимал хунхуз
  в то время. В охране приисковой, как на беду, горький пьяница Венька
  Шарапов служил - никакого проку от него не видели... А меня, не хвалясь
  скажу,