Когда они выбежали из-за поворота, над тайгой висела ватная тишина.
  Приближаясь к грузовику, завалившемуся на обочину, Гончаров все замедлял
  шаг. Ему казалось, удары его сердца наполнили всю окрестность. Судорожно
  вытирая пот, струившийся со лба, он нервно озирался по сторонам, то и дело
  оглядывался на идущих следом. Вид у людей был какой-то потерянный,
  виноватый. Встречаясь глазами с Гончаровым, они отводили взгляды.
   И тогда он заставил себя смотреть в направлении полуторки, на кабину,
  изрешеченную пулями. На руку, безвольно свесившуюся до земли из-под
  распахнутой дверцы. От чувства собственного бессилия перехватило дыхание.
  Привалившись к крылу автомобиля, Гончаров с минуту подавленно молчал,
  глядя на фигуру в застиранной форме с петлицами НКВД, неловко скрючившуюся
  на полу кабины, на руку убитого с набрякшими венами.
   Сзади кабины послышалась чья-то возня, кто-то сдавленно чертыхнулся.
  Один из бойцов медленно обошел кругом машины. Поставил ногу на спущенное
  колесо, взялся за борт и рывком приподнялся над кузовом.
   - Товарищ уполномоченный! - севшим голосом позвал он.
   Гончаров в одно мгновение взлетел на борт. И замер будто
  натолкнувшись на невидимую стену.
   Посреди дощатого кузова извивались двое в форме, пытаясь освободиться
  от пут на ногах и руках.
  
  
   * * *
  
   - Прошляпили, а, Гончаров? - Тяжело