сь в кустарнике, подслушал их разговор. Они
  прикидывали, чем бы поживиться ночью в монастыре, когда "монахи-смутьяны
  отправятся на небо".
   Сомневаться не приходилось: маньчжурам сообщили о заговоре. Предателем
  мог оказаться только кто-то из своих: посторонние не были посвящены в тайну
  обитателей Шаолинского монастыря.
   Внук рыбака -- настоятель это прекрасно понимал -- прибежал слишком
  поздно. Маньчжуры наверняка уже двигаются к кумирне по единственной ведущей
  сюда дороге. Пытаться покинуть монастырь бесполезно: с трех сторон его
  окружают отвесные скалы. Оставалось только одно -- отправить нескольких
  человек за помощью к "трем вассалам-князьям", а самим попробовать
  продержаться до Их прихода.
   Святой отец призвал к себе в келью четверых самых надежных послушников
  и приказал им отправляться в путь. Оставшихся он велел собрать, чтобы
  сообщить им о надвигающейся беде и попытаться обнаружить изменника...
  
   [1] Маньчжурские войска делились на группы, различавшиеся по
  Цвету знамен.
  
   Настоятель говорил медленно, временами замолкая и пытливо вглядываясь в
  лица сидя-щих.
   -- Братья! -- повторил он, и в его голосе зазвучали
  торжественно-металлические нотки. -- Мне известно имя того, кто продал свою
  душу ненавистным маньчжурам...
   Напряжение усилилось. Монахи, подавшись вперед, впились взглядами в
  лицо старика.
   -- Он среди вас, братья! -- сорвавшимся голосом выкрикнул