святой отец,
  и слова его вспороли повисшую в помещении тишину.
   Взгляд настоятеля случайно задержался на открытых дверях молельни, и
  молодой послушник, сидевший на ступенях у входа среди тех, кому не хватило
  места внутри, вдруг вскочил и опрометью бросился к приоткрытым воротам
  монастыря. Несколько человек из задних рядов рванулись за ним.
   -- Стойте! -- поднял руку святой отец. -- Он не уйдет далеко.
   И действительно, через минуту три дюжих монаха втащили беглеца во двор
  со скрученными за спиной руками. Мудрый старик предусмотрительно оставил
  снаружи верных людей.
   Сидевшие на полу монахи раздвинулись в стороны. Изменника провели через
  образовавшийся проход к алтарю и заставили опуститься на колени. Молельня
  возмущенно гудела. Настоятель знаком приказал всем замолчать.
   -- Правильно говорят люди, -- произнес он в наступившей тишине, -- з
  теле предателя -- душа труса. Не думал я, когда подобрал тебя восемнадцать
  лет назад на дороге -- грудного, полумертвого, -- что принесу крысу в святую
  обитель. Не думал, когда растил тебя, что взращиваю смерть свою. Ответь же
  нам, что заставило тебя переметнуться к маньчжурам? Много ли посулили тебе
  за наши головы? Говори же, А Цат!
   Юноша стоял на коленях и смотрел перед собой, уставившись в одну точку.
  Глаз из-под полуприкрытых век почти не было видно -- только две маленькие
  щелочки. Губы плотно сжаты. Казалось, он не слышал слов настоятеля. В полной
  тишине прошла минута,