ке часто живыми
  рождаются, даже пищат, ручками-ножками дрыгают. Потом-то все равно умирают.
   - Может, и не надо искусственные делать? Женщине тридцать пять как-никак.
   - Вот именно, тридцать пять. Старая первородящая это называется. У таких
  и получаются уроды.
   Ее легонько похлопали по щекам.
   - Женщина, просыпайтесь! Она не шевельнулась.
   - Оксан, пошли пока чайку попьем, пусть поспит.
   Ее укрыли одеялом, задвинули ширму и отошли.
   - Ты, Валя, не лезь куда не надо. Ты свою практику отбомбишь, и гуд бай.
  А мне отсюда деться некуда. Сколько здесь, сестрам нигде не платят.
  
  ***
  
   Она полностью пришла в себя. Она, Лена Полянская, так испугалась, что
  дурноту как рукой сняло. Когда шаги сестер стихли, она быстро соскочила с
  койки и выбежала за ширму.
   Это была не палата, а что-то вроде кабинета: стеклянный шкаф с
  инструментами и лекарствами, банкетка, обтянутая клеенкой, письменный стол.
  На столе стояла ее сумочка, на спинке стула висел зеленый хирургический
  балахон. Схватив сумочку и балахон, Лена выглянула в коридор. Там было
  пусто. Прямо напротив она увидела приоткрытую дверь, на которой был
  нарисован бегущий по ступенькам человечек: запасной выход. Лена быстро
  побежала вниз по лестнице.
   Было темно и тихо. Босые ноги не чувствовали холода, а сердце колотилось
  так, что казалось - сейчас разорвется. На бегу она окончательно пришла в
  себя.
   Пробежав несколько