ора часа назад они вдвоем с Оксаной
  раздевали спящую, бесчувственную женщину, расшнуровывали высокие ботинки,
  стягивали свитер через голову. Красивая, холеная, она была в их руках как
  кукла.
   "На ее месте я бы отсюда и голышом ушла", - подумала Валя, а вслух
  сказала:
   - Вы уж простите меня, Борис Вадимович. Характер такой дурацкий - вечно
  лезу не в свое дело. Сейчас же начнем готовить больную.
  
  ***
  
   Лене хотелось спать. Она то и дело проваливалась в тяжелое забытье, но
  только на несколько мгновений: боялась заснуть и упасть на склизкий пол.
   В подвале было темно, только полоса лунного света пробивалась сквозь
  пыльное приоткрытое окно высоко, под самым потолком.
   Как ни противно было ступить босыми ногами на грязный пол, Лена решила
  обойти подвал. Глаза уже привыкли к темноте, но все равно идти приходилось
  ощупью. Она осторожно двинулась вдоль стены, больше всего на свете боясь
  наступить на крысу.
   В подвале была свалена поломанная мебель, тюки с тряпьем, фанерные ящики
  и прочий хлам. Несколько ящиков валялось прямо под окном, единственным окном
  со сбитой металлической решеткой - остальные были намертво зарешечены.
   Ящики оказались достаточно прочными. Лена поставила один на другой и
  попробовала влезть. Получилось низковато, приоткрытое окно было на уровне
  груди. Понадобился еще ящик.
   Наконец удалось соорудить нечто вроде лестницы. На рассвете она выберется
  на улицу и