ной
  комнаты, - очень уж все это странно. Телефон у них весь день не работал. Я
  выяснила на станции, с линией там все в порядке. Что-то случилось с
  аппаратом, сосед сегодня утром починил за минуту. А "Скорую" и милицию жена
  от соседей вызывала, в пять утра. Эти соседи мне и позвонили. Я приехала, а
  Митю уже увезли. Видишь ли, его жена этой ночью находилась в состоянии... в
  общем, наркотиками накачалась. Мне сказали, Митя тоже. Сказали, чистый
  суицид на почве наркотического психоза. Ампулы и шприцы нашли в квартире, и
  на руке у него следы уколов... Так что милиция особо и не старалась, мол,
  наркоман был ваш братец, уважаемая Ольга Михайловна. И жена у него
  наркоманка. Все же ясно!
   - Митя не был наркоманом, - медленно произнесла Лена, - он даже не пил. И
  Катя...
   - Она кололась уже полтора года. А Митя - нет. Никогда.
   - Ты видела его в морге?
   - Нет. Я не смогла, испугалась, что не выдержу, хлопнусь в обморок чего
  доброго. Он был уже в холодильнике. Там очередь на вскрытие, сказали, трупов
  очень много. Если я напишу заявление в прокуратуру, он так и будет там
  лежать - ждать своей очереди.
   - И что ты решила?
   - Не знаю. Но, если он там будет лежать, в холодильнике, у мамы с папой и
  у бабушки по инфаркту на брата случится. А от заявления, как мне успели
  объяснить, толку будет мало. Дадут это дело какой-нибудь девочке, которая
  московскую прописку отрабатывает в райпрокуратуре, у них ведь следователей
  не хватает.