- Спасибо. Это очень трогательно. Но у нее не проколоты уши и вместо
  радости будет одно расстройство. А вот журнал я возьму. Никогда подобных
  изданий в руках не держала. Что значит "Блюм"?
   - Ничего. Просто звучит красиво.
   - Там есть твои статьи?
   - Нет. Я же сказал, я заместитель главного редактора, сам пишу очень
  редко, - ответил он отрывистым механическим басом и впервые взглянул ей в
  глаза: - Лиля, десять лет назад твоя сестра покончила с собой. В этом никто
  не виноват. Я обещаю, что не появлюсь в твоем доме до тех пор, пока ты сама
  меня не пригласишь. Но ответь мне на единственный вопрос: что изменилось?
  Почему ты вдруг стала кого-то обвинять в ее смерти?
   Она ничего не ответила, аккуратно положила журнал в пакет, встала и ушла.
   Олег смотрел ей вслед, губы его шевелились. Подошел официант, чтобы
  забрать чашку с остывшим, нетронутым кофе, и услышал:
   - Гадина... сука... ненавижу...
   А женщина, прежде чем покинуть кафе, зашла в туалет. Несколько минут она
  стояла перед зеркалом, закрыв глаза. Плечи ее вздрагивали, по щекам текли
  черные от туши слезы. Уборщица, сидевшая за столиком с вязанием в руках,
  посмотрела на нее и спросила:
   - Доченька, тебе плохо?
   - Ничего, соринка в глаз попала, - ответила Лиля, умылась холодной водой,
  потом, вытряхнув все содержимое из белой лаковой сумочки, стала приводить
  себя в порядок, подкрасила ресницы, губы, попудрилась, не глядя, бросила все
  назад, в сумку, и ушла.
   В половине четвертого утра