льная милицейская машина чуть не сбила
  женщину в пустом переулке. Район был спальный и считался сравнительно
  спокойным, никаких вокзалов, гостиниц, ночных клубов. Патрульная группа
  расслабилась. Только что кончилась гроза, на этот раз вялая, ленивая, но
  дождь все шел и заметно похолодало. В салоне было тепло и уютно. У младшего
  лейтенанта Телечкина имелся двухлитровый термос с крепким кофе, у капитана
  Краснова была копченая курица. Собирались остановиться в каком-нибудь дворе
  и перекусить.
   Женщина выросла из-под земли. Водитель едва успел притормозить.
  Маленькая, полная, она застыла посреди дороги и не двигалась, не реагировала
  на визг тормозов, ослепительный свет фар в лицо, крик водителя. На ней было
  надето что-то широкое, белое, и в мертвенном фонарном свете, в дрожащей
  пелене дождя она казалась привидением.
   - Давай-ка, Коля, вылези, разберись, - приказал младшему лейтенанту
  Телечкину капитан Краснов.
   - Наколотая или бухая, - проворчал Коля, - из-за такой дуры вылезать под
  дождь... Приблизившись, он заметил, что это вовсе не взрослая женщина, а
  девчонка лет пятнадцати, босая, в каком-то балахоне, вроде халата или ночной
  рубашки.
   - Ну, точно, наколотая, - повторил лейтенант и громко спросил: - Тебе
  что, жить надоело?
   - Я убила тетю Лилю, - медленно произнесла девочка, глядя на лейтенанта
  сумасшедшими глазами. Она картавила, не выговаривала "ел", голос у нее был
  звонкий, чистый, совсем детский.
   - Чего?
   - Второй