ься в постели, не спать, а
  так, подремать с открытыми глазами, но провалилась в сон и вскочила только в
  восемь, когда во дворе под окнами загремел мусоровоз.
   В соседней комнате спала ее четырнадцатилетняя дочь Шура. Юлия Николаевна
  кинулась ее будить, и обе заметались по квартире в дикой спешке, рявкая друг
  на друга. У Шуры первым уроком была алгебра, самый нелюбимый предмет, и
  отношения с учительницей математики по прозвищу Гюрза оставляли желать
  лучшего.
   - Вот увидишь, она потащит меня к директору, если я опоздаю, - хныкала
  Шура, прыгая на одной ноге и никак не попадая в штанину.
   - Ты не опоздаешь, - Юлия Николаевна помогла ей натянуть джинсы, - сейчас
  только десять минут девятого.
   - А если мы застрянем в пробке? И вообще, мамочка, я не пожарник, мне
  надо спокойно позавтракать, причесаться, привести себя в порядок. Смотри,
  какая я страшная, отечная. Можно я сегодня прогуляю? У меня послезавтра
  контрошка по физике, я буду целый день сидеть, готовиться, ну пожалуйста,
  мамочка, я в кухонных шкафах наконец разберусь, приведу в порядок дом, а то
  мы с тобой грязью заросли.
   Юлия Николаевна кинула Шуре в рюкзачок банан и яблоко, надела пальто и
  сняла с вешалки Шурину куртку.
   - Все. Хватит ныть. Поехали.
   - Мамочка, ну ты что? Гюрза меня обязательно вызовет, и будет пара. -
  Шура шмыгнула носом и заплакала так выразительно, что сердце Юлии Николаевны
  сжалось, однако она решительно потащила дочь за руку