чим торсом и толстыми конечностями, с копной
  рыжих и жестких, как медная проволока, кудрей, она заполнила собой всю
  маленькую прихожую. От нее все время било током, и, когда она чмокнула Галю
  в щеку, та ойкнула. Скинув изношенные кроссовки, Марина тяжело протопала на
  кухню в одних носках, по дороге щелкнула кнопкой электрического чайника и
  уселась на лавку, поджав ноги.
   - Жрать дашь? Не завтракала. - Она схватила с подоконника пестрый тонкий
  журнал, пролистала, не глядя на страницы, отбросила, вытянула зубочистку из
  керамической баночки, сосредоточенно поковыряла в зубах, потом принялась
  ломать зубочистку. Раскрошила в мелкие щепки и тут же взяла следующую. Руки
  ее постоянно двигались, что-нибудь теребили, мяли, рвали, пощипывали.
  Гладкое широкое лицо с мягким маленьким носом и узкими сухими губами
  оставалось безмятежно спокойным. Круглые светло-карие глаза могли очень
  долго, не моргая, смотреть в одну точку, и только правое веко едва заметно
  подергивалось.
   Нервный тик появился у нее три года назад, после того как вечером в
  подъезде застрелили ее мужа. Он пытался заниматься бизнесом, взял в
  сомнительном банке солидную сумму под проценты, и когда стало ясно, что долг
  он вернуть не сумеет, его убили в назидание другим.
   Детей у Марины не было, она жила одна в маленькой двухкомнатной квартирке
  и кое-как пыталась заработать на жизнь - то шила что-нибудь на заказ, то
  убирала чужие квартиры,