стная бодрость раздражала, он решил, что расследованием покушения
  должны заниматься более серьезные люди. Слава Богу, у него остались надежные
  теплые связи в родном ведомстве. Он не счел нужным сообщать Чижову, что Стас
  отправился в оздоровительный комплекс.
   Пока они беседовали, у жены начался острейший приступ бронхиальной астмы.
   Пришлось вызвать "скорую". В больницу Наталья Марковна ехать отказалась.
  Врач купировал приступ, велел не нервничать и оставаться в постели.
   - Деточка моя, мальчик, Стасик, да как же так? - повторяла Наташа, лежа
  под капельницей. По пухлым землистым щекам текли слезы.
   - Прекрати! - не выдержал Владимир Марленович. - Деточке твоей тридцать
  шесть лет! Ты сама во всем виновата! Избаловала сучонка, не знаю как!
   Наташа заплакала еще горше, начала задыхаться. Следователь Чижов имел
  наглость за глянуть в приоткрытую дверь и со своей гаденькой улыбкой
  произнести:
   - Я, конечно, извиняюсь, не надо бы так, товарищ генерал, ей плохо, она
  все-таки мать.
   - Я вас не задерживаю! - рявкнул Герасимов, громко захлопнул дверь у него
  перед носом, сел к Наташе на кровать и заставил себя погладить ее по
  волосам.
   Волосы давно стали седыми, Наташа упрямо красила их смесью хны и басмы.
   Получался отвратительный фальшиво-каштановый цвет. Сквозь жидкие завитые
  прядки просвечивала кожа. Раньше он не замечал этого.
   - Иди, Володенька, иди. Надо проводить человека, - пробормотала она, не
  открывая