сквозь время пугали его все
  больше.
   Он не мог просто отмахнуться от странных провалов сознания. Они мешали
  сосредоточиться и омерзительно воняли старческим маразмом.
   - Володенька! - голое жены звучал слабо, далеко, как будто с другой
  планеты. Он сильно вздрогнул. Красно-зеленая земляничная рябь неохотно
  растаяла. Он отправился в спальню. Наташа лежала, глядя в потолок широко
  открытыми воспаленными глазами. - Скажи, почему он ночевал в Конькове?
   - Там живет Галина, - пожал плечами генерал, - помнишь ее? Маленькая,
  пухленькая, беленькая, внучка покойной Марии Петровны.
   - Я знаю Галину. Почему он у нее ночевал? Она ведь давно замужем, муж
  армянин, ребенок в школу ходит.
   Генерал заметил, что вертит в руках свою серебряную зажигалку "Зиппо",
  машинально открывает и закрывает крышку, крутит колесико. Не было ни
  пламени, ни искры. Кремень стерся, бензин кончился. Серебряный корпус стал
  тусклым и черным. Он очень редко брал в руки эту вещь, но серебро все равно
  окислилось.
   - Володя, ты меня слышишь? - слабым жалобным голосом поинтересовалась
  жена. - Почему ты не отвечаешь мне?
   - Прости. Я думаю, к кому из наших можно обратиться.
   - Да, мне тоже не понравился этот следователь Чижов. Ты звонил Мише?
   - Какому Мише?
   - Ну, Мише Райскому. Он, кажется, уже давно полковник?
   "Вот, оказывается, как все просто, - удивился Владимир Марленович, -
  почему мне сразу не пришло это в голову?