е важно. Оставалось позвонить кому-нибудь из одноклассников,
  чтобы продиктовали по телефону. Не раздумывая, она набрала первый попавшийся
  номер из тех, что помнила наизусть, и услышала в трубке ломкий подростковый
  басок.
   - Андрюша, привет, можешь мне продиктовать вопросы к контрошке?
   Исписав пару страниц под его диктовку и положив трубку, Шура стала
  смеяться. Она хохотала долго, до слез, до икоты. Дело было а том, что она
  ждала звонка именно этого мальчика, своего одноклассника, Андрюши Литвинова.
  Сходила с ума, хотела умереть, потому что если он не звонил, значит,
  разлюбил ее и жизнь можно считать конченой. В этой буре эмоций затерялась
  простая мысль о том, что сегодня вторник, а по вторникам и пятницам Андрюша
  плавает в бассейне до половины девятого и дома появляется только в девять.
   Нельзя сказать, чтобы Шура была серьезно влюблена в Андрюшу. Просто ей
  нравилось нравиться ему, он был красивый, умный, не матерился и не сплевывал
  сквозь зубы через слово, никогда не носил трикотажных штанов, спущенных до
  половины задницы, не ковырял прыщи на лице, у него их просто не было, в
  общем, не страдал дурацкими подростковыми комплексами, превращавшими
  большинство Шуриных ровесников в грубых придурков.
   Когда он был рядом, провожал ее, звонил по двадцать раз за вечер, писал
  многозначительные записки и подкидывал в ее рюкзачок, она на него
  презрительно фыркала, делала вид, что ей до смерти надоели