е, - усмехнулся Стас.
   - Как же вы так плохо разглядели преступников? Вроде бы четвертый этаж, и
  двор освещен достаточно ярко.
   - Я был голый. - Стас нервно рассмеялся.
   - Голый? На балконе? Так ведь холодно. Вы морж? - Следователь тоже
  рассмеялся, но, в отличие от Стаса, радостно и заразительно. - Слушайте, но
  я не понял, при чем здесь зрение? Вы что, голый хуже видите?
   - Нет, я не морж. - Лицо Стаса стало серьезным. - Я, когда мерзну, у меня
  глаза слезятся. И вообще у меня отвратительная память на лица.
   - Жаль, - следователь покачал головой и поцокал языком, - мы бы сейчас по
  горячим следам составили бы фотороботы. Что, совсем не разглядели их лиц?
   - Совсем, - эхом отозвался Стас, - какие-то смутные пятна. Шапки
  трикотажные.
   - Ну, может, что-то броское? Борода, усы?
   - Нет. У того, который не влезал под машину, точно не было бороды и усов.
   А о втором я вообще ничего сказать не могу. Видел только штаны с
  лампасами и светлые кроссовки. А может, и не кроссовки.
   - Штаны это уже хорошо, - кивнул следователь. - Они хотя бы славяне или
  кавказцы?
   - Кавказцы. - Стас неуверенно пожал плечами. - Судя по штанам. Хотя кто
  их знает? Наши братки-шестерки тоже обожают шаровары с лампасами. Особенно
  провинциальные братки. Гастролеры.
   - Да. Гастролеры. Одноразовые исполнители, - следователь растянул губы в
  благостной улыбке, - таких если находят, то мертвыми. Однако в вашем случае
  шансы увеличиваются,