Сердце Медуика учащенно забилось. Ну и денек выдался! Почему сенатор ждет
его? Неужели тоже получил телеграмму из министерства юстиции?
Медуик прошел за стеклянную перегородку, где сидели помощники и симпатичные
секретарши - в этой конторе не было участниц движения за освобождение
женщин, - и улыбнулся тем, кто узнал его. Дверь в кабинет Мерроу была
приоткрыта, он распахнул ее до отказа и вошел в комнату с высоким потолком,
украшенную портретом генерала Вашингтона и техасским флагом на стене позади
стола. Спереди к столу привалился мускулистый Мерроу, он был без пиджака,
доедал бутерброд с пастрами[4] и при этом диктовал секретарше.
- Назначь на одиннадцатое, - сказал он ей. - Хьюстон на одиннадцатое. - И
помахал недоеденным бутербродом Медуику. - Евреи делают кое-что хорошее.
Медуик сел.
- Пастрами разве еврейская?
- Я получаю ее из кошерной лавки, - сказал Мерроу. - И, заказывая ее,
всякий раз склоняюсь на сторону Израиля. Слава богу, ем я не все время.
