ь глаза горели яркими радостными огоньками...
   Итак, помещение для милиции есть. Тут же бойцы сорвали со стены
  роскошную вывеску общества и табличку "Посторонним вход воспрещен". У
  входа появилась новая дощечка - простая, незамысловатая, без вензелей и
  украшений, с надписью "Губернское управление рабоче-крестьянской милиции".
  Белоусов занял кабинет Цукермана, а в приемной за "ундервудом" осталась
  белокурая голубоглазая Катюша - как позже выяснилось, дочь большевика из
  губернской типографии Лукьяна Пименовича Радина, которого комиссар милиции
  давно знал.
   С первых же дней Белоусов, Рябов и Петухов установили строгую
  дисциплину и порядок в работе милиции, но дело все-таки шло не совсем так,
  как хотелось бы. Прежде всего, не хватало сотрудников, а те, которые
  пришли в управление, не имели ни соответствующей подготовки, ни опыта и
  подчас совершали грубейшие ошибки не по злому умыслу, а из-за неумения
  выполнять служебные обязанности. Они не робели, почти ежедневно вступали в
  схватки с налетчиками и хулиганьем, не щадили себя, но при всей своей
  смелости и преданности делу еще очень немногим могли помочь навести
  порядок в городе.
   Постовые милиционеры только начинали осваивать новую службу. О
  специальной форме, милицейском мундире никто даже не заводил разговор. Они
  отличались от любого прохожего только красной повязкой на рукаве. Сами
  милиционеры сетовали: "Как пресечь