ответ однозначный.
   Он боится, что его накроют с тем, что есть у него в чемодане.
   А что там может быть?
   Бомба? Наркотики? Золото?
   Словом, в отделении таинственный "дипломат" открыли, и там обнаружились три видеокассеты. Да не простые, а порнографические. Но и это было бы ничего: по нынешним временам, если открыть все "дипломаты", которые находятся в руках у граждан, порнокассет найдется немало. Здесь же не то, - после краткого просмотра найденного дежурный капитан, младший лейтенант и еще два случившихся поблизости сержанта некоторое время подавленно молчали, а потом долго и ожесточенно высказывали свое негодование. Всякий секс видали за последние годы в восьмом отделении милиции, ко всему привыкли, но чтоб здоровенные мужики сношали семи-восьмилетних девочек и мальчиков - нет, такого тут еще не бывало...
   - Ну вот, Марина Сергеевна, - веско проговорил майор Вербин, когда отвратительная видеокассета закончилась и экран телевизора погас. - Сколько ты уже у нас работаешь? Два месяца, правильно? А своего дела еще не было. Вот тебе и первое самостоятельное задание. Займись.
   Марина проглотила комок, вставший в горле еще в самом начале просмотра кассеты. Она дважды просила майора остановить запись - и так уже все понятно, нет сил это видеть. Но он не согласился, заставил просмотреть все до конца.
   Камера скользила по комнате, в которой находились мальчик и девочка. Оба белокурые, худенькие, с потухшими глазами. Голые тела детей чудовищно смотрелись на фоне обычных домашних обоев, занавесок на окнах. Все происходило на громадной кровати, накрытой цветным покрывалом, где оба ребенка по очереди принадлежали высокому светловолосому мужчине, лица которого камера не демонстрировала. Известная музыка "Cambio dolor", звучащая ныне из всех рыночных киосков, дополняла этот процесс...
   - Зачем? - умоляюще спросила Марина. - Ведь и так ясно. Растление несовершеннолетних, да еще таких маленьких.